Ответ на все наши материнские вопросы и надежды:
Как бы мы ни старались быть хорошими мамами, нашим детям все равно будет что рассказать своему психотерапевту. :)))
Когда-нибудь у меня родится сын...
«Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот.
Буду ему с трех лет твердить:
«Милый! Ты не обязан становиться инженером. Ты не должен быть юристом.
Это неважно, кем ты станешь, когда вырастешь. Хочешь быть патологоанатомом?
На здоровье!
Футбольным комментатором?
Пожалуйста!
Клоуном в торговом центре?
Отличный выбор!»
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий клоун с подтеками грима на лице, и скажет:
«Мама! Мне тридцать лет! Я клоун в торговом центре!
Ты такую жизнь для меня хотела?
Чем ты думала, мама, когда говорила мне, что высшее образование не обязательно?
Чего ты хотела, мама, когда разрешала мне вместо математики играть с пацанами?»
А я скажу:
«Милый, но я следовала за тобой во всем, я не хотела давить на тебя! Ты не любил математику, ты любил играть с младшими ребятами».
А он скажет:
«Я не знал, к чему это приведет, я был ребенком, я не мог ничего решать, а ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и разотрет грязным рукавом помаду по лицу.
И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу:
«Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые ищут виноватых.
И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ах» и упадет в обморок.
На психотерапию потребуется примерно пять лет.
Или не так.
Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот.
Буду ему с трех лет твердить:
«Не будь идиотом, Владик, думай о будущем.
Учи математику, Владик, если не хочешь всю жизнь быть оператором колл-центра».
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий программист с глубокими морщинами на лице, и скажет:
«Мама! Мне тридцать лет. Я работаю в „Гугл“.
Я впахиваю двадцать часов в сутки, мама.
У меня нет семьи.
Чем ты думала, мама, когда говорила, что хорошая работа сделает меня счастливым?
Чего ты добивалась, мама, когда заставляла меня учить математику?»
А я скажу:
«Дорогой, но я хотела, чтобы ты получил хорошее образовани
е.
Я хотела, чтобы у тебя были все возможности, дорогой».
А он скажет:
«А на хрена мне эти возможности, если я несчастен, мама?
Я иду мимо клоунов в торговом центре и завидую им, мама.
Они счастливы.
Я мог бы быть на их месте, но ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и потрет пальцами переносицу под очками.
И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу:
«Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время жалуются. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ох» и упадет в обморок.
На психотерапию потребуется примерно пять лет.
Или по-другому.
Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот.
Буду ему с трех лет твердить:
«Я тут не для того, чтобы что-то твердить.
Я тут для того, чтобы тебя любить. Иди к папе, дорогой, спроси у него, я не хочу быть снова крайней».
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий режиссер со среднерусской тоской в глазах, и скажет:
«Мама! Мне тридцать лет. Я уже тридцать лет пытаюсь добиться твоего внимания, мама. Я посвятил тебе десять фильмов и пять спектаклей. Я написал о тебе книгу, мама.
Мне кажется, тебе все равно.
Почему ты никогда не высказывала своего мнения? Зачем ты все время отсылала меня к папе?»
А я скажу:
«Дорогой, но я не хотела ничего решать за тебя! Я просто любила тебя, дорогой, а для советов у нас есть папа».
А он скажет:
«А на хрена мне папины советы, если я спрашивал тебя, мама?
Я всю жизнь добиваюсь твоего внимания, мама. Я помешан на тебе, мама.
Я готов отдать все, лишь бы хоть раз, хоть раз понять, что ты думаешь обо мне.
Своим молчанием, своей отстраненностью ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и театрально закинет руку ко лбу.
И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу:
«Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время чего-то ждут.
И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ах» и упадет в обморок.
На психотерапию потребуется примерно пять лет.
|
